Демократия и либерализм отличия. Либеральная демократия: определение, признаки, достоинства и недостатки

Общая характеристика либеральной демократии

В политической науке либеральная демократия выступает одной из наиболее распространенных моделей демократического устройства государства. Во многом это обуславливается соответствием рассматриваемого направления классическим демократическим идеалам. Переходя к рассмотрению сущностных черт и особенностей либеральной демократии, представляется необходимым привести одно из определений соответствующей категории:

Определение 1

Либеральная демократия – модель государственной организации, выстраиваемая на основе представительной демократии, в которой воля социального большинства и полномочия органов государственной власти ограничиваются таким образом, чтобы обеспечить защиту прав и законных интересов каждого члена общества.

При этом одной из ключевых особенностей либеральной демократии выступает то, что в ее условиях основной целью государства провозглашается равное обеспечение каждому гражданину неотъемлемых прав и свобод, в числе которых могут быть названы:

• Частная собственность;
• Неприкосновенность частной жизни, свободы передвижения;
• Свободы мысли и слова, вероисповедания, свобода собраний и т. д.

При этом в связи с приданием в условиях либеральной демократии соответствующим благам статуса абсолютных ценностей, их юридическое закрепление обеспечивается на самом высоком законодательном уровне, в первую очередь – в Конституции государства, и находит свое продолжение в правоприменительной деятельности органов государственной власти.

Кроме того, в литературе отмечается, что для либеральной демократии характерна модель так называемого «открытого общества», то есть общества, в котором на конкурентных началах сосуществуют самые разнообразные общественно-политические взгляды (политический плюрализм и плюрализм мнений).

В том числе, соответствующая особенность может находить отражение в том, что в условиях либеральной демократии находящаяся у власти политическая сила не обязательно разделяет и поддерживает все ценности и идеалы классического либерализма, тяготея, например, к демократическому социализму. Однако, несмотря на место взглядов соответствующей партии или общественного объединения в политическом спектре, она с обязательностью должна разделять идеи господства права в либерально-демократическом государстве.

В этом отношении, представляется обоснованной точка зрения о том, что применительно к характеристике политического режима «либеральность» понимается не в смысле экономической составляющей соответствующего термина, а в смысле всесторонней защиты каждого члена общества от произвола со стороны органов государственной власти и их должностных лиц.

История становления и развития идей либеральной демократии

На протяжении длительного периода исторического развития, до середины XIX века идеи демократии и либерализма находились между собой в определенном противоречии, поскольку классический либерализм предполагал в качестве основы государства индивида-собственника, для которого обеспечения его экономических прав гораздо важнее, нежели, например, необходимость выживания, или разного рода, социальные блага.

При этом, как известно, демократы утверждали необходимость участия в формировании власти и принятии социально значимых решений большинства населения, в том числе представителей неимущего класса, поскольку, по мнению демократов, лишение таковых избирательных и политических прав по своему содержанию выступает одной из форм порабощения граждан. Либералы, в свою очередь, отстаивали точку зрения о том, что власть неимущих представляет действительную угрозу частной собственности и гарантий свободы личности.

Переломным моментом в соответствующей дискуссии, предопределившим возможность возникновения либеральной демократии, как модели государственного устройства стал период середины XIX в., когда ряд исследователей, во главе с французским политическим деятелем Алексисом де Токвилем последовательно обосновали точку зрения о том, что существует реальная возможность существования общества, в котором личная свобода и частная собственность не только сосуществуют с демократическими идеалами, но и находятся между собой в гармоничном единстве, дополняя друг друга.

Замечание 1

Ключевой идеей и условием жизнеспособности либеральной демократии, по мнению А. де Токвиля выступает равенство возможностей граждан в государстве, в том числе в экономической и политической сферах.

Условия становления и утверждения либеральной демократии в государстве

Несмотря на достаточную распространенность либерально-демократических идей в политической науке и программах политических партий, до сих пор достаточно остро стоит вопрос о том, каков перечень условий, необходимых и достаточных для возникновения, становления и окончательного утверждения либерально-демократического устройства государства.

Так, в соответствии с одной из точек зрения, минимальный объем соответствующих условий представлен:

• Развитой системой правосудия в стране;
• Законодательное провозглашение и защита частной собственности;
• Наличие широкого среднего класса, как основы любой демократии;
• Сильное гражданское общество, состоящее из политически активных членов социума.

Однако не все ученые, разделяя необходимость обеспечения соответствующих условий, соглашаются с мнением об их достаточности для установления либеральной демократии, приводя примеры ситуаций, в которых, несмотря на их наличие, происходит формирование «дефектных» демократий.

В этой связи, следует подчеркнуть, что еще одним условием либеральной демократии следует признавать наличие длительного исторического процесса формирования демократических традиций, обычаев и институтов, а также привлечение юридических процедур и широких слоев населения для разрешения конфликтов.

Мне в комментариях задали вопрос. Важный, интересный.
Интервьюируемые в таких случаях обычно говорят сакраментальную фразу: "Хороший вопрос!".
Ответ на него страшно важен для понимания современной политической жизни.
Потому речь идет о направлении развития - идейного, политического, социального.
Перспективном направлении.

Выглядит вопрос так:

"Валерий, я в вашем профиле прочитал фразу, которая меня заинтересовала: «...только на пути объединения демократического крыла либералов и либерального крыла демократов...», и у меня родился вопрос, на который у меня нет ответа.
Я понимаю, что такое "нелиберальная демократия", я могу себе представить демократа, который не является либералом. Но я не понимаю, что такое "недемократические либералы", как человек может быть либералом, но при этом не быть демократом — это мне не понятно.
Лично я всегда считал, что человек, который не разделяет принципы демократии, либералом называться не может, что это нонсенс".

Если коротко, думаю я по этому поводу следующее:

Либерализм как идеология противостоит прежде всего этатизму.
Этатизм - за государство, которое больше человека.
Либерализм - за человека, который важнее государства.

Основная идея и ценность либерализма - индивидуальная свобода, минимум участия в делах государства, минимум зависимости от государства.
Государство должно быть маленьким, вмешательство государственного управления в жизнь человека должно быть минимальным.
« Laissez faire , laissez passer ».

Человек должен иметь право и возможность самостоятельно выстраивать свою частную жизнь.
Государство не должно обладать правом тотального контроля над всеми сторонами человеческой жизнедеятельности.

В целом идеи либерализма не совсем правильно понимают взаимодействие человека и государства.
В чистом виде либерализм никогда не реализуется.
При попытке своего воплощения он убивает сам себя, так как быстро приводит к поляризации граждан, выделению группы могущественных граждан, которая начинает свободы ограничивать в своих интересах.

Нам прекрасно знакомо такое развитие событий и социальных институтов.
Гайдар был сторонником радикального либерализма.
При Ельцине мы пережили попытку его воплощения.
Кончилось это При Путине. Тем, что мы видим сейчас.
Все по схеме: граждане поляризованы, истеблишмент жаден, нагл и циничен, верхушка свернула пространство гражданских прав и свобод и т.д.

Кроме того, свобода ведет к деградации государства, тогда как оно - не выдумка угнетателей и не политический союз.
Государство - это прежде всего система социальной деятельности, военной и торговой.
С тем, что власти должны полностью контролировать военную деятельность, согласятся все.
С тем, что торговая система общества также должна полностью управляться государством, согласится уже не каждый.
Однако если торговой системой не управлять, она перестает обслуживать интересы гражданского союза и начинает работать на интересы кучки граждан.
Что мы и увидели у себя в России.
Свобода торговли привела к тому, что экономика перестала работать на страну.
Для восстановления экономической базы государства потребовалось вмешательство властей и возвращение государства в торгово-экономическую систему по этатистскому варианту.

Исторически либерализм прекрасно уживался с цензовой республикой или цензовой парламентской монархией.
То есть, строго говоря, идеи либерализма не акцентируют внимание на участии населения во власти.
Власть - это государство. А либеральному гражданину от государства хочется убежать.
Основная политическая идея первых либералов - народ имеет право сбросить государя, который ограничивает его свободу и пытается сделать свою власть тотальной.

Демократизм - это доработка либерализма на той же ценностной базе.
Свобода, свободная конкуренция должны быть ограничены в интересах правильного развития.
В ласти должны регулировать весь спектр отношений между гражданами, поскольку нарушаются основные права человека.

У граждан должны быть равные возможности, интересы малых групп и слабых граждан должны защищаться.
Для этого нужно создавать институты, ограничивающие свободу.
Создать их можно только в случае всеобщего участи граждан в управлении, во властных органах государства.
Только тогда власть будет действовать не в интересах кучки нуворишей и бюрократов, а в интересах всех граждан.
Демократическое ограничение свободы приводит к тому, что свобода становится доступна для малых групп и слабых граждан.

Если для создания общества равных возможностей власти нужно идти в экономику, она должна это делать.
Ограничение одно - государство должно служить людям, а не люди должны обслуживать государство и подчиняться всецело егоинтересам.

Демократизм - конкурент либерализму.

Демократизм - альтернатива этатизму.

Это очень важно понять.
Особенно в России.

Наши правители очень хорошо это понимают.
Путин скомпрометировал и убрал с политической арены демократов "Яблока" и демократических либералов типа Немцова.
Предложив взамен псевдодемократов, этатистов "Справедливой России".
Власть не хочет демократической альтернативы.
Потому что это именно то, что угрожает сложившемуся порядку.

Но будущее развития государства России именно в его подлинной демократизации:

Государство должно стать государством равных возможностей;
- нувориши и бюрократы должны быть поставлены на место и ограничиться общегражданскими правами и возможностями;
- в политической системе должны возникнуть пара конкурентов-сотрудников, либералов и демократов;
- этатистские партии должны сойти со сцены (националистические партии не имеют политических перспектив уже сегодня);
- должны быть демократически гарантированы права малых групп, социальные и политические.

Друзья, сегодня - время свободы. И бессмысленных рассуждений.

I against I. Правительство проводит политику как составляющую модернизации. Стране, то есть, надо меняться: мы не должны рассчитывать на помощь государства, должны добиваться всего сами, должны забыть о великих идеях, заниматься бизнесом, уважать право, развивать гражданское общество, прекратить давать (брать) взятки, забыть кумовство и максимально рационализировать и формализовать нашу жизнь. Единственное препятствие на этом пути - русский человек. И никто особенно не скрывает, что модернизация - это в первую очередь модернизация сознания. Говоря проще, менталитет у нас не тот. Нужен другой, получше. Традиционный русский менталитет, которому уже лет 700, нуждается в замене. Политикам вообще не особенно интересно, что даже коммунистам не удалось этот менталитет изменить. Напротив, они объявляют по сути Сталина главным логовом этого ловко ускальзывающего от представителей власти менталитета. Сталин как царь, самодержавец, которого почитают как бога, боятся как черта, но и тогда не перестают называть отцом нации, вождем народов.

Ничего удивительного, что после десятилетия опустошительного и бандитского либерализма народ вспомнил его фигуру. Но власть поняла, что очередная «ресталинизация» ни к чему не приведет, и объявила «десталинизацию», которая только сможет приспособить страну к текущим реалиям и создать условия для формирования не-углеводородной экономики.

С виду вроде правильное решение, но единственная загвоздка - 90% населения против десталинизации . Именно с этого момента я, являясь политологом, по-настоящему понял, в чем отличие либерализма от демократии. Демократия - это когда спрашивают народ. Либерализм - это когда проводят десталинизацию.

А казалось, демократия и либерализм идут рука об руку! История уже видела либеральные диктатуры (режим Пиночета тому яркий пример).

На самом деле здесь нет никакой оценки. Наоборот - вполне понятна необходимость перемен. Но какими средствами это делается? Все теми же - сталинскими. Сталин советский vs Сталин либеральный. Россия vs Россия. Ничего удивительного. Директивное навязывание норм у нас существовало всегда и никуда не исчезло. Поменялась только мода. Тогда социализм был модой. Сегодня - либерализм. Оба оправдываются тяжелой ситуацией и ее мрачными перспективами. Учитывая опыт октябрьского переворота, зададимся вопросом: чем закончится попытка перестройки мировоззрения?

Уберите либералов от постмодернизма! Рональд Иглхарт - замечательный ученый. И в первую очередь потому, что заметил сдвиг нашего общества к постмодерну в ценностном плане. На самом деле постмодернисты все понимаются в одной фразе: сдвиг от абсолютного к относительному . Эйнштейн помог им в этом плане, доказав относительность пространства и времени. Значит, заключили постмодернисты, относительно все! А значит, нет единственно верной идеологии, нет абсолютных религиозных ценностей, которым бы стоило придерживаться. Соответственно, авторитарная власть врет, что знает истину, а значит, она должна быть заменена демократией, которая знает, что такое относительность!

Казалось, все правильно было воспринято. Вот и Инглхарт заметил, что люди все меньше приемлют строгие правила и идеологическую мобилизацию. Казалось, постмодернизм - это бэтмобиль, который доставляет нашего героя (либерализм) в пекло битвы, где происходит противостояние абсолютного и относительного, диктатур и либеральных демократий.

Но уберите либералов от постмодернизма! Релятивизируя строгие правила, они забывают релятивизировать саму относительность! Если быть последовательным постмодернистом, необходимо признать, что относительна сама относительность , а значит, в рамках этой относительности должно найтись место и для абсолютности. Отвергая любую диктатуру, нельзя забывать отвергнуть диктатуру либерализма. Тебе должно быть реально без разницы, что выберет народ. А поэтому либерализм не есть выражение постмодернизма. Постмодернизм предполагает демократизацию, но никак не либерализацию. Например, в философии К. Леонтьева разнообразие (т.е. относительность) связывается с самой настоящей диктатурой, и никогда с либерализацией, которая приводит к однотипности всех государств и цивилизаций, переделки их под один западный стандарт. Так США, воплощая в себе демократию, практикуют тоталитаризм на международной арене, когда вторгаются в чужие суверенные территории. Так в любой демократической стране человек имеет право отстаивать не только переход к свободным нравам, но и возвращение к жестким религиозным догматам. Так С. Хантингтон являлся большим постмодернистом, чем Ф. Фукуяма. Первый говорил о возрастании цивилизационного разнообразия в мире, а второй - о либеральном торжестве и, поэтому, «конце истории». Так Дж. Розенау понимал термин "governance" в постмодернистском ключе (как любое управление), а Г. Стокер - в либеральном (как сетевое управление). Так в России постмодернизм отвергается и продолжают практиковаться модернистские методы навязывания. Это было продемонстрировано на примере с десталинизацией.

Вот что такое постмодернизм и демократия. Отличайте настоящих мыслителей от идеологов, пытающихся скрыть свой либерализм под оболочкой постмодернизма. Настоящий философ никогда бы не стал так некритично и категорично относиться к своим воззрениям… Хм-м, а может и стал бы…

Классическая либеральная модель демократии основывается на англосаксонской традиции. Однако необходимо отметить, что значительный вклад в развитие этой модели внесли и другие европейские страны. Демократические традиции закладывались и в небольших городах-государствах Северной Италии в эпоху Ренессанса, и в нидерландских городах и т.д. В Англии примерно с XIII в. начинают развиваться договорные, совещательные и представительные институты (Великая Хартия вольностей, парламент и т.п.). Славная (Бескровная) революция 1688 г. заложила основы конституционной монархии, определив рамки государственного правления. Окончательно принципы классической демократии формируются в XVII в.

Принципы классической либеральной (представительной) демократии:

1) Суверенность народа. Вся власть исходит от народа. Ему принадлежит учредительная, конституционная власть в государстве. Народ выбирает своих представителей и смещает их.

2) Решение вопросов по большинству. Для реализации этого принципа положения необходима особая процедура, регулируемая избирательным правом (в этом отличие от античной демократии).

3) Равенство граждан перед законом. Обязательное равенство избирательных прав граждан.

4) Выборность и периодическая сменяемость всех государственных органов. Должностные лица получают определенные полномочия, а граждане – способы контроля за их деятельностью.

5) Разделение властей.

Современная либеральная модель демократии обогатила содержание некоторых принципов и расширила их перечень.

Принципы современной либеральной демократии:

1) Права и свободы граждан – основная ценность демократии.

2) Демократия – это не власть народа. Это правление от имени народа и для народа. Современная демократия – это представительная демократия, смысл которой заключается в конкуренции между политическими силами за голоса избирателей.

3) Решение всех вопросов по большинству, но уважение и гарантия прав меньшинства.

4) Разделение властей. Создание механизма сдержек и противовесов, при помощи которого различные ветви власти могли бы взаимно ограничивать друг друга. Демократия – это не способ правления, а способ ограничения правительства и других властных структур.

5) Утверждение принципа консенсуса в процессе принятия решений. Можно воздерживаться, но не противостоять.

6) Ограничение (уравновешивание) деятельности государства гражданским обществом. Гражданское общество понимается как сфера стихийной самоорганизации людей. Демократия развивает самоуправление граждан.

Плюралистическая демократия

Политика, по мнению сторонников плюралистической концепции демократии, есть конфликт групп интересов в поле политической борьбы. Абсолютно справедливого для всех решения принять невозможно. Решения принимаются на основе компромисса.

Сторонники плюралистической концепции критикуют представителей либеральной демократии по следующим направлениям:

Чрезмерное внимание к личности как субъекту политики. За личностью либералы не видят главного субъекта политики – группы интересов.

Ограниченное понимание свободы личности. В либерализме свобода понимается как негативное явление, т.е. свобода от вмешательства государства в дела личности, но такой подход усиливает социальные конфликты и тем самым делает права личности формальными.

Недооценка роли государства. Либералы ограничивают вмешательство государства в общественную жизнь. Но потребности социального и экономического развития общества объективно ведут к расширению роли государства. Следовательно, рассуждают плюралисты, настаивать на невмешательстве государства в социальные процессы, значит искажать действительность.

Признаки плюралистической концепции демократии:

1) Группы интересов – основной субъект политики. Но ни одна из них не должна доминировать в политическом процессе, т.к. не представляет мнения всего общества.

2) Сущность демократии заключается в соперничестве групповых интересов. Гражданам необязательно выражать свое мнение, за них намного лучше это сделают группы интересов.

3) Демократия – это не власть народа, а власть с согласия народа. Нужного представительства можно достичь и без активности граждан. Ответственность политиков будет вызвана необходимостью поддержки со стороны электората, поэтому они будут стремиться удовлетворять требования групп интересов.

4) Признание и гарантия прав меньшинства. Основа согласия в обществе – принцип большинства, но его диктатура недопустима.

5) Признание особой роли политической культуры как условия цивилизованного соперничества политических сил.

6) Перенесение системы сдержек и противовесов из государственной сферы в социальную сферу жизни общества.

Сторонники других моделей демократической организации общества критикуют плюралистов за следующие недостатки:

Преувеличение роли групповой дифференциации общества. Многие граждане вообще не представлены в каких-либо группах.

Игнорирование неравенства возможностей различных групп влиять на государственную власть, на политику. Группы, выражающие социально-экономические интересы высших классов, лучше организованы, более активны, имеют много денег и пользуются большим политическим влиянием. Кроме того, отдельные группы могут стать настолько мощными, что их деятельность парализует политическую систему, т.к. будут удовлетворяться только их интересы, а требования граждан останутся без внимания.

Трактовка государства как нейтрального элемента. Государство не может быть нейтральным в конкурентной борьбе групп интересов, поскольку есть влиятельные группы, способные оказывать на него давление.

Либеральная демократия представляет собой форму политического устройства, обладающую двумя фундаментальными качествами. Правительство является «либеральным» в терминах ключевых ценностей, которые лежат в основе данной политической системы, и «демократическим» в плане формирования ее политической структуры.

Ассоциируемые с либерально-демократической политической системой ключевые ценности восходят к традиционным либеральным представлениям об ограничении власти и призваны обеспечить наличие широкого спектра гражданских прав и прав человека. Перечисленное может быть гарантировано такими инструментами, как конституция, билль о правах, принцип разделения властей, система сдержек и противовесов, а самое главное - принципом верховенства закона.

Функционирование демократической политической системы отражает волю народа (по крайней мере его большинства). Общественное согласие в рамках либерально-демократической политической системы обеспечивается через представительство: либеральная демократия (иногда еще определяемая как представительная) предполагает принятие небольшой группой людей политических решений от лица всех граждан страны.

Те, кто принимает на себя подобные обязанности и ответственность, действуют с согласия граждан и правят от их имени. Между тем право принятия решений обусловлено наличием общественной поддержки, и в нем может быть отказано при отсутствии одобрения действий власти со стороны населения, которому власть подотчетна. В этом случае граждане лишают своих избранников права реализации властных полномочий и передают их в руки других лиц.

Таким образом, выборы, в ходе которых проявляется воля населения в отношении действий и персонального состава органов государственного правления, - основополагающая функция либеральной демократии. Избирательной системой правом голоса наделяются все взрослые граждане страны, обеспечивается регулярное проведение выборов и открытое соперничество претендующих на власть политических партий.

Либерально-демократическая политическая система в первую очередь ассоциируется со странами первого мира с капиталистической системой экономики.

Закат коммунистической идеологии конце XX – начале XXI веков. Лево и праворадикальные силы.

По мнению итальянского исследователя Н. Боббио ни одно учение и ни одно движение не может быть одновременно правым и левым; исчерпывающими в том смысле, что, по крайней мере, в принятом значении этой пары учение или движение может быть только либо правым, либо левым»

Жёсткое разграничение идеологий и их носителей (партии, движения) на два лагеря по схожим признакам приводит к тому, что нивелируются более глубокие различия, не лежащие на поверхности и скрытые от анализа. Игнорирование исторического контекста, может привести не только к терминологической путанице, но и к неправильным выводам относительности «левизны» или «правизны» того или иного политического движения или партии, так как в разных исторических условиях правые и левые зачастую меняются местами на полюсах континуума Поэтому, оперируя «лево-правым» континуумом, необходимо те или иные силы, находящиеся в процессе взаимодействия на полюсах политической оси, рассматривать исторически (т.е. данное положение политических сил на осях рассматривать как частный случай общего исторического процесса).

В нашем случае это значит, что противоречие левых и правых сил на той или иной стадии исторического развития «снимается» путём глубоких социальных изменений социума, что приводит к переносу данного противоречия на качественно новый этап взаимодействия.

На этом этапе меняется не только социальная база полюсов противоречия, но те или иные идеологические конструкты, призванные отражать социальную позицию левых и правых.

Левыми стали считать поборников социальных изменений (в широком смысле: как реформы, так и революции) и демократии, а правые ассоциировались с реакцией субъектов уходящего в историю традиционного общества Левые, как носители нового «духа времени», через революционные изменения задали структуру и содержание политической системы, основным элементом которой стало Национальное собрание. Правым же, чтобы не быть выброшенными из политического процесса, пришлось включиться в данную систему на правах равных, что было для них уже определённой уступкой левым демократам.

Как историческое явление «лево-правый» континуум имел определённую логику и направление развития.

Со временем на флагах континуума происходят качественные изменения, как в социальной базе противоборствующих лагерей, так и в идеологии. Социалисты взяли «на щит» ценности равенства (в первую очередь, экономическое равенство) и солидарности. Социальная база левых постепенно изменяется: её ядром становится уже достаточно многочисленный пролетариат. Но в тоже время крупная и средняя буржуазия становятся социальной опорой уже правых партий и движений, где данные классы фактически консолидируются с различными элементами прогрессивной аристократии, усвоившей основные экономико-политические положения либерализма: «в первой половине XX века в каждом из лагерей уже насчитывалось пять-шесть течений:анархизм, коммунизм, левый социализм, социал-реформизм, не социалистический радикализм (левый либерализм), социал-христианство - в левом; реакционный и умеренный консерватизм, правый либерализм, христианская демократия, национализм и, наконец, фашизм – в правом» [Внутренняя дифференциация флангов континуума приводила к более усложняющейся системе идеологий, которая уже не ограничивалась выбором «или - или», тем самым, создавая возможность для поиска компромисса между левым и правым лагерями. В такой ситуации уже сами фланги становились своего рода континуумами, полюса которых определяли либо степень умеренности и готовности к компромиссам, либо степень радикальности, в основном понимаемой как невозможность поступится базовыми идеологическими принципами и интересами представителей своей социальной базы.

Расширяющееся пространство диалога, а иногда и сотрудничества, между наиболее умеренными представителями «лево-правого» континуума образовало сферу политического «центра», как поля прагматичной политики: «центрист держит курс на то, чтобы крайности, полюса в нашей жизни стали примиряемы, он ищет механизм такого примирения, взаимодополнения сторон. Если классово-антагонистическое мышление ставит классовый интерес перед общественным, а общественный - перед общечеловеческим, то центрист переворачивает.

Так, «лево-правый» континуум в политико-идеологическом пространстве Западной Европы становится уже трехчленной структурой, где полюса политического спектра, так или иначе, вынуждены смещаться друг к другу, образуя пространство политического диалога, – центр, С 70-х годов прошлого века перед европейскими партиями встают проблемы совершенно нового значения. Раньше партийным структурам для наиболее успешной деятельности в рамках политического процесса достаточно было возможности идеологической идентификации через соотнесения себя либо к левому, либо к правому полюсу политического спектра. Это было возможно, так как границы социальной базы партий были достаточно чёткие и статичные. В новых условиях партии фактически теряют традиционные средства контроля над своим избирателем, так как границы между потенциальными группами электората размываются, а сами социальные группы становятся объектами не столько партийной идеологии, сколько других агентов политической социализации: общественных организаций, профсоюзов, различных неформальных объединений, СМК, различных субкультур и т.д.

Индивид, как потенциальный объект партийной индоктринации, приобретает опредёлённую негативную свободу по отношению к традиционным связям с социальной средой или большой референтной группой в политике – политической партией.

Английский социолог З. Бауман, анализируя последние тенденции западного социума, приходит к выводу, что человек полностью потерял возможность контролировать общественное развитие и тем самым принял его стихийность и неуправляемость как должное и попал в самую значительную неопределённость за всю историю. По мнению Баумана, это привело «к параличу политической воли; к утрате веры в то, что коллективным образом можно достичь чего-либо существенного, а солидарные действия способны внести решительные перемены в состояние чело­ве­ческих дел» Замкнутость человека на себя, на сферу личной социальной деятельности, по мнению социолога, приводит к тому что ”общественное” колонизируется “частным”; “пуб­личный интерес” деградирует до любопытства к частной жизни “общественных деятелей”, a “общест­венные проблемы”, которые не могут быть подвергнуты подобной редукции, и вовсе перестают быть понятными» для индивидуума.

Закономерно, что в таком обществе меняется не только роль партий как агентов политической социализации, предлагающих готовые правила политического участия, но также и партийных идеологий, презентирующих готовые проекты разрешения социальных проблем, которые уже стали не воспринимаемыми для индивида. Современные тенденции социально-политического развития привели к тому, что ведущие европейские партии, как левые, так и правые, вынуждены в рамках европейских партийных систем, в сущности, находясь у власти, или непосредственно влияя на ход политического процесса, проводить одну и ту же политику. В рамках данной политики доктринальные различия партий сводятся лишь к поддержанию баланса между социальной справедливостью, в основном понимаемой как расширение бюджетных расходов на социальную сферу, и экономическим ростом.

В этой связи, встаёт вопрос об адекватности в применимости «лево-правого» континуума как инструментария анализа и классификации партийных идеологий и типов политической практики, а также как способа самоидентификации самих европейских партий. Очевидно, что в условиях деидеологизации политики на уровне партийных программ, которые больше ориентированы на прагматичный подход в осуществлении власти, «лево-правый» континуум, как инструмент с жёстко заданной системой координат, не может в полной мере отразить весь спектр партийных доктрин и связанных с ним типов партийной политики. Это, в свою очередь, вызывает потребность дополнить двухмерное измерение континуума новыми координатами. В рамках данной схемы, партии, являющиеся сторонниками «свободы» в политико-идеологической сфере, дифференцируются по критерию «равенства-неравенства» на левый, либо на правый центр. В тоже время поборники «авторитаризма» в осуществлении власти классифицируются как левые и правые радикалы

В тоже время многие радикальные левые именно в идеологическом отношении могут быть большими поборниками свободы, но в тоже время, в плане осуществления власти, могут быть достаточно авторитарны. Так и правые могут быть достаточно радикальны в своих идеологических установках, но в тоже время придерживаться не авторитарных методов осуществления власти («Национальный фронт» Ле Пена) и признавать демократические нормы и процедуры. Учитывая это, можно сделать вывод, что сами категории «свобода» и «авторитаризм» плохо соотносимы между собой. Категория же «равенство», как правильно отмечает Холодковский, ссылаясь на С. Оллу: «уже не может считаться существенным критерием различения на левых и правых, ибо сегодня дебатируется не столько абстрактное равенство, сколько соотношение между равенством прав и равенством возможностей, и даже левые предпочитают ему термин «справедливость»

неадекватность в применении классической модели «левые-центр-правые» в условиях «социализированного капитализма» и глобализации, автор предлагает классифицировать партии и политические движения в два крупных лагеря: системный лагерь и антисистемный лагерь.

Системный лагерь включает в себя как левых, так и правых, то есть это те политические силы, которые готовы с теми или иными оговорками признать существующую систему «социализированного капитализма», сложившуюся к 90-м годам XX века, и воспринимают современный тип глобализации как объективный, закономерный процесс. По мнению автора, в этот лагерь входят: «партии либерально-консервативного толка вместе с уходящими с политической арены чисто клерикальными партиями, и социал-демократы с тяготеющими к ним реформирующимися коммунистами, и большая часть экологического лагеря, обретшая себя в коалиционных правительствах ряда государств. В тоже время в рамках системного лагеря исследователь выделяет два полюса: первый полюс - экономосистемщики - это те правые партии и движения, которые отстаивают ценности рынка и примата экономического роста над социальным перераспределением, но уже в глобальном аспекте (сюда автор относит либералов, консерваторов, демохристиан); второй полюс - это левое крыло системного лагеря, или социоэкосистемщики, «отстаивающие в рамках новой системы приоритеты социально-экологического развития» В данную группу можно отнести различные социал-демократические, социалистические и экологические партии Европы, такие как СДПГ, ПДС (Партия демократического социализма) в Германии, ФСП во Франции, «Блок левых демократов» Италии, греческий ПАСОК и др.

Антисистемный лагерь выглядит более пёстро. В идеологическом плане его представители на уровни политических партий и движений выступают с антиглобалистких позиций. Его правое крыло формируют представители националистических партий, негативно оценивающие социально-экономические проблемы в рамках своих государств, вызванные процессами глобализации. В первую очередь это вопросы нелегальной эмиграции, национальной и конфессиональной терпимости во всё более интернационализированном сообществе европейских государств. К данному полюсу можно отнести «Национальный фронт» во Франции. Левое же крыло антисистемного лагеря состоит, в первую очередь, из троцкистских партий и движений, стоящих на принципах интернационализма и борьбы с «империализмом» и «глобальным капиталом».

Данная классификационная схема, предложенная Швейцером, также страдает рядом недостатков. Во-первых, это ограниченность в её применении. Очевидно, что в данную типологию партий не вписываются левые организации Центральной и Восточной Европы (Социалистическая партия Сербии; Коммунистическая партия Чехии и Моравии), которые ещё недавно были правящими в своих странах, но сейчас фактически «застряли» в процессе эволюции от коммунистической ортодоксии к модели западноевропейской социал-демократии. Следствием данной проблемы является идеологическая эклектичность, выражаемая порой в форме националистических, консервативных элементов доктрин данных партий, что нехарактерно для представителей левых сил.

Но, тем не менее, «лево-правую» бинарную оппозицию в виде борьбы противоположностей активно используют как в теории, так и в практике, так как к этому располагает сама политика: «политическая противоположность - это противоположность самая интенсивная, самая крайняя, и всякая конкретная противоположность есть противоположность политическая» Именно поэтому политическое взаимодействие левых и правых до сих пор является инструментом политической классификации партий и движений, не смотря на их внутренние изменения в ходе исторического процесса.

Разнообразие организаций гражданского общества.

Многие исследователи новых демократических режимов, возникших в последние пятнадцать лет, подчеркивают важность сильного и активного гражданского общества для укрепления демократии. Говоря о бывших коммунистических странах, и ученые и приверженцы демократии высказывают сожаления по поводу того, что в них традиция общественной деятельности не сложилась или прервалась, из-за чего повсеместное распространение получили пассивные настроения; при решении любых проблем граждане надеются только на государство. Те, кого обеспокоит слабость гражданского общества в развивающихся или посткоммунистических странах, обычно рассматривают развитые западные демократии, и прежде всего Соединенные Штаты, как пример для подражания. Однако, существуют убедительные доказательства того, что жизнеспособность американского гражданского общества заметно снизилась за последние несколько десятилетий.

С момента выхода книги Алексиса Токвиля “О демократии в Америке” Соединенные Штаты стали главным объектом исследований, рассматривающих связи между демократией и гражданским обществом. Во многом это объясняется тем, что любые новые тенденции американской жизни воспринимаются как предвестия социального обновления, но главным образом это происходит в силу сложившегося убеждения, что уровень развития гражданского общества в Америке традиционно необычайно высок (как мы убедимся далее, такая репутация является вполне оправданной).

Токвиля, посетившего США в 30-х годах XIX века, более всего поразила склонность американцев к объединению в гражданские ассоциации, в которой он увидел основную причину беспрецедентных успехов этой страны в создании действенной демократии. Все американцы, которых он встречал, независимо от их "возраста, общественного положения и характера" входили в различные ассоциации. Далее Токвиль замечает: "Причем не только в торговые и промышленные - их членами является практически все взрослое население - но и в тысячу других - религиозных и нравственных, серьезных и пустячных, открытых для всех и очень замкнутых, бесконечно огромных и совсем крошечных. ... Ничто, на мой взгляд, не заслуживает большего внимания, чем интеллектуальные и нравственные ассоциации в Америке".

В последнее время американские социологи неотоквилианской школы собрали большое количество эмпирических данных, свидетельствующих в пользу того, что состояние общества и функционирование общественных институтов (и не только в Америке) действительно в большой степени зависят от норм и структур участия граждан в общественной жизни. Исследователи обнаружили, что меры, направленные на снижение уровеня бедности в городах, уменьшение безработицы, борьбу с преступностью и злоупотреблением наркотиками, развитие образования и здравоохранения, приносят лучшие результаты там, где существуют общественные организации и учреждения гражданского общества. Аналогично анализ экономических достижений различных этнических групп в США показали, что экономическое преуспевание зависит от наличия социальных связей внутри группы. Эти данные полностью согласуются с результатами исследований, проведенных в различных фоновых условиях, которые убедительно доказали, что в борьбе с безработицей и решении многих других экономических проблем социальные структуры играют решающую роль.